Школа. Скучное место, здесь каждый по себе и никого не интересуют твои проблемы. Место где каждый хочет показать себя во всей красе, выставить в хорошем свете и не очень. Репутация привыше всего и не важно, что ради нее нужно идти по головам. Хотя кому-то благодаря смазливой внешности даже стараться не нужно, они и так популярны, особенно у мужского пола.
Прозвенел звонок и пустые коридоры наполнились шумными школьниками. Они кричали, толкались и побыстрее бежали к выходу в школьный двор. Старшие ребята медленной походкой направлялись к выходу, им некуда спешить. Роуз с подругой пробирались сквозь толпу к выходу. Девушке уже начали порядком поднаедать младшеклассники, более того она не вообще не любила детей. Как кошка, сама по себе. Даже удивительно, что такая искренняя девушка, как Майли вообще ее терпит и до сих пор не послала куда подальше. Девушки проберались сквозь толпившихся у классов школьников и Майли, что-то оживленно рассказывала подруге. Вдруг, Роуз остановилась у окна. На поляне вместе с парнями из футбольной команды сидел Себастьян. Девушка приметила парня, как только он пришел в школу. Высокий, накачанный он привлекал Роуз больше остальных парней. Но вот в отличии от остальных, он не обращает внимания на Розали. И это ужасно бесило девушку, еще никто не смог устоять, вот и он не сможет. Опустив немного вниз майку и поправив прическу, Рози походкой от бедра вышла в школьный двор, все взгляды были устремленны на нее, но вскоре все вернулись к своим занятиям, а Рози направилась к парням.
- Привет мальчики - Роуз мило улыбнулась - Вижу у вас новенький, я Розали
Девушка посмотрела Себастьяну в глаза и протянула руку для приветствия.

Неземной, слегка будоражащий трепет пробежал у Лили по жилам, когда её любимый, так искусно ласкал язычком ямочку за ухом. Алекс, как никто другой изучил все её эрогенные зоны и очень умело пользовался своими знаниями.
- Ты специально это делаешь, родной?Мм слишком опасно играть в эту игру, ты же знаешь, что одним своим касанием разжигаешь огонь внутри меня? - тихий и страстный шепот слетел с её губ, а затем Лили взяла его руку в свою руку, опустив её вниз по своему телу. Её сотрясала дрожь, но она не остановилась, опуская все ниже и ниже. Как только рука любимого оказалась в ее трусиках, её моментом накрыл жар. Она уже ели сдерживалась. Открыв глаза, тут же, встретила его взгляд, причем такой страстный. Конечно же, он смог ощутить, как она хочет его. Алекса не было дома всего одну ночь, но модель успела безумно соскучится по нему, в особенности по ощущениям, которые мог дарить только он. Девушка снова припала к его мягким губам и впилась в них со всей присущей жадностью. Целовала его губы как безумная.
- Знаешь, как я скучала по твоим поцелуям? - прошептала через сплетение языков, а затем снова и снова дарила ему ласку губами и языком. Её голова кружилась от желания, что она испытывала в данный момент. Пуская руки по его телу, ласкала, стараясь показать всю свою страсть. Затем, Лили опустилась губами по его телу, прекрасно зная, как ему нравится все это. Она ощущала все те ощущения, что и он ощущает сейчас.  В её глазах горел огонь, тело требовало безумия., хотя где-то далеко в подсознании, девушка все ещё не много злилась на Алекса, но дикая страсть полностью обуздала её тело и разум. Лили просунула свои руки через мокрую рубашку любимого и очень нежно водила  пальчиками по его груди, возбуждая своими ласками его ещё больше... Из его уст послышался легкий стон. . Лили  хотела сделать ему приятно , поэтому совсем скоро ее рука уже легла на его плоть, что сейчас была возбуждена. Делая медленные и интенсивные ласки, и сама возбудилась, причем еще сильнее, чем прежде.
Как ты тут сегодня одна, в большом пустом доме..
- Ты не боишься, что в то время, пока ты отсутствовал дома - я отлично проводила время с горячим любовником? В шкафу забыл посмотреть?- Она хихикнула, оторвавшись любимого, чтобы проследить за его реакцией. Они оба прекрасно понимали, что это всего лишь шутка, но тем не менее колкие слова Лили слегка ранила мужское самолюбие Алекса. Улыбнувшись своей широкой улыбкой, девушка взъерошила волосы на голове любимого. Запустив пальчики в волосы любимого, Лили приближалась  все ближе и ближе к нему. Между ними итак не было пространства, но хотелось чувствовать любимого намного ближе. Она чувствовала, как он напряжен всеми этими играми. Она и сама ощущала, что в трусиках стало влажно.
- Я хочу наслаждаться тобой, без остановки и дарить тебе наслаждение, слышишь? – снова шепот с ее губ, а затем Лили начала безудержно  целовать его губы, делая поцелуй каким-то безумным и таким требовательным. Задыхалась, но целовала. Алекс всегда любил растягивать тот самый момент слияния , предавая наибольшее значения поцелуям и ласкам. Своей нежностью и в тоже время страстью, он покорил её сердце и тело. Не важно, поздняя ночь либо же ранее утро, Лили хочет чувствовать его рядом с собой постоянно. 
Олдридж сорвала с любимого галстук, расстегнула пуговицы белоснежной рубашки и сбросила её на пол. В такой интимный момент сложно обращать внимание на посторонние вещи, но стук упавшего на пол предмета, выбил Лили из колеи. Девушка слегка отстранилась от Алекса , увидев на полу тюбик с дорогой помадой ярко-алого оттенка. Перво-на-перво, она оттолкнула мерзавца от себя с огромной силой и потянулась на пол за помадой. Возбуждение мгновенно испарилось, оставив внутри только злость и ярость.
- Что это такое? Только не вешай мне лапшу на уши о том, что это подарок для меня!!! Я ненавижу ярко-красный цвет!!!
Господи, чувствую себя наивной школьницей, купившейся на очередные байки любимого. Он ловко воспользовался своей хитростью, надавив на мои слабости дабы таким образом искупить свою вину. Да, только ты забыл хорошенько замести за собой следы. Как ты мог так подло поступить со мной? У Лили не было ни малейшего желание выслушивать лживые оправдания Алекса, но и уходить пораженной с поля боя не в её стиле. Она встала напротив него, пристально вглядываясь  в его глаза, пыталась найти в его взгляде правду,

Пожалуй, бывают в жизни моменты, когда просто хочется отдохнуть от всего. В первую очередь от тяжелой работы ибо не каждому под силу носить тяжелую ношу модели. На первый взгляд  кажется, что позировать перед фотокамерой проще простого, но только людям, работающим в модельном бизнесе известны закадровые тонкости этой профессии. Один стоящий кадр в бикини может занять целые сутки ибо Бар слишком привередлива сама к себе. Она никогда в жизни не позволит использовать, фотографию с её непосредственным изображением ,в массовом распространении ,пока не убедится в её качестве. Даже такая очаровательная женщина с идеальными формами всегда найдет в себе недостатки. Упустим подробности её работы в столь прекрасный солнечный день.
Пробуждение... Это, пожалуй, всегда было затруднительным для Рафаэли, так как она принадлежала в тому типу людей, которые безумно любили в свободный день поспать лишний час, а то и два. В принципе, заняться этим полезным для организма делом ей никто и не запрещал, не мешал. Среди всего живого, находящегося в её апартаментах, присутствовала она и её пушистый комочек счастья. Кстати, у этого счастливца есть имя, его зовут Барни. Два года назад модель ,в день своего рождения, получила удивительный подарок ,от тайного поклонница, подле входной двери. На пороге стояла одинокая шевелящаяся коробка, открыв которую Бар приятно удивилась. Внутри неё девушка обнаружила породистого щенка, пуделя. Думаю, не стоит слишком углубляться в историю происхождения  имени Барни  ибо достаточно просто вспомнить имя хозяйки.
Девушка лежала на двухспальной кровати с открытыми глазами, находясь все ещё в той самой стадии пробуждения, когда оковы сна и дремоты почему-то упорно не хотели её отпускать.  Ещё не много полежав в постели, Бар все-таки решила встать и окончательно сбросить с себя остатки сна. Не смотря на то, что модель безумно мечтала отдохнуть, выспаться, в конце-концов просто насладиться свободным времени, она все же хотела провести день активно и интересно, ибо у неё осталось не так много времени на отдых. Ещё, каких-то ничтожных два дня и снова в бой.
Рафаэли ещё вчера составила план активных мероприятий на сегоднящний день. В первую очередь модель посетит финтнес-клуб, где она займется аэробикой. Даже в выходной день Бар тщательно следит за своей фигурой ибо профессия обязывает быть всегда в идеальной форме. Затем, девушка совершит грандиозный поход на концерт известной певицы Кэти Перри. Бар не относит свою персону к обезумевшим поклонникам певицы, но все же в наушниках неоднократно прокручивает трэки в её исполнении. Пожалуй, "Hot N Cold" является для Рафаэли самой любимой зажигательной песней, под которую она любит танцевать.
Ещё не много подумав обо все подряд, девушка неторопливо двинулась в сторону небольшой веранды и открыла тяжелое двух створчатое окно. Как бы Бар не старалась бросить курить - у неё это не получалось. Каждый день её преследовало непреодолимое желание покурить. Модель нашла пачку и уже через несколько секунд курила сигарету, наслаждаясь терпким запахом табака. Облокотившись на подоконник, Рафаэли смотрела вдаль. Сигарета постепенно укорачивалась и превращалась в легкий тлеющий пепел. Вскоре её  непродолжительная жизнь и вовсе подошла к концу. Избавившись от окурка, Бар продолжала так же тихо стоять и смотреть вдаль, легонько постукивая пальцами по подоконнику. На какой-то момент девушка вовсе ушла в себя и не заметила присутствие домашнего питомца подле её ноги. Барни ласково терся об неё, напоминая ей таким образом своем существовании. В этот момент модель окончательно пришла в себя. Вернув свой здравый рассудок в прежнее русло, она схватила собачонку на руки и вместе с ним двинулась на кухню заниматься повседневным делами.
Согласитесь, нет ничего прекрасней светящихся огней в ночное время суток. Такое зрелище умиротворяет Бар и только  оживленные крики обезумевших фанатов Кэти Перри нарушают гармонию эмоций, переполнявших её душу и тело. Не  смотря на то, что Бар Рафаэли пользуется популярностью, имеет определенный круг поклонников, ей пришлось пробираться внутрь концертного зала через главный вход, проталкиваясь через скопившийся народ. Девушка покрепче прижала к груди гламурный клатч дабы не потерять его в толпе, двинулась вперед, случайно зацепив рукой кого-то. Рафаэли обернулась назад и только собиралась принести свои глубочайшие извинения пострадавшему, как её в очередной раз толкнули вперед. В этот раз Бар столкнулась лицом к лицу с миниатюрной блондинкой. Устремив свой взгляд на ошеломленную жертву столкновения, Рафаэли лучезарно улыбнулась девушке. Таким образом, она пыталась загладить свою вину и хоть как-то подбодрить её, к тому же её лицо показалось ей до чертиков знакомым. Вот только память у Бар напрочь отшибло и пришлось отделываться простыми извинениями.
- Вы меня извините за мою оплошность. Я  вас не сильно задела? С вами все в порядке? - Обеспокоено произнесла Бар.

По телу дрожь, а на лице довольная улыбка. Что может быть лучше, чем вечеринка в честь дня рождения? Да и вообще, что может быть лучше, чем вечеринка? Куча алкоголя, музыки и людей, которые, так же, как и ты, хотят на этот вечер забыться и провести его с выгодой для себя. Ну, а если вечеринка еще и в честь дня рождения такой прекрасной личности, как Кира, то тут уж все очевидно - ничего лучше быть не может. Внутри Мэдисон горело желание выпить. Взять чертову бутылку виски и чувствовать, как оно обжигает горло. Вспоминая любимые ощущения, все внутри сразу же зажигается, а желание только увеличивается. Чертовы желания. Сколько много их в блондинке. От желания выпить начинает кружиться голова, да еще и чертовски хочется курить. В горле резко что-то заныло, отчего Мэди прикусила губу, по своей известной привычке, а так же вцепилась в руль покрепче, споря с тем, чтобы не вытащить и не закурить свои мальборо. Она не хотела курить за рулем - никогда не понимала тех, кто был на такое способен. Как можно получать удовольствие от мыслей и дыма, если ты, вроде как, обязан следить за дорогой?
"Чертов ублюдок" - девушка нажала на сигнал, сдерживаясь, как бы не крикнуть этому водителю пару ласковых за его медленное мышление. Он уже минуты три не может припарковаться. Девушка нервно забарабанила по рулю, не отрывая свой взгляд на машину впереди. С каждой секундой воздуха становилось меньше, а чувств все больше... Накал, огонь, дрожь. "Если ты, мерзкий урод, не сделаешь все по живее, то от твоей машины ничего..." - он припарковался: "Аллилуйя!" – девушка резко нажала на газ и живо понеслась по улице. Она уже видела дом издалека. Такой уже родной дом, где бывала ни раз. И сегодня он должен был, он просто обязан был, стать еще ближе. Что ж, посмотрим.
Наконец-то добравшись до парковки возле дома, Мэдисон вытащила ключи из замка зажигания и тяжело вздохнула. Сейчас в ней горела такая безумная ненависть, такое огромное желание кого-нибудь разорвать, что надо было держать себя в руках, никто не может знать, чем закончится такое состояние… Вцепившись себе в волосы, девушка закрыла глаза, прикусив губу. Признаться, большим раздражителем был один человек, который вот уже около пяти лет душит ее, рвет ее сердце напополам. Иногда он кажется настолько жестоким, что Мэди, при всем ее умение держаться холодно, чувствует себя брошенным щенком. Хотя нет, мы не правильно выразились, не держаться холодной, а врать себе, что ей плевать. Ей никогда не плевать. А когда дело касается этого рыжего подлеца, то она не отвечает за себя совершенно. Ни за гордость, ни за что либо еще. Она еще никогда ему не говорила, что любит его. Забавно, да? Пять лет отношений… Какие они ни были, но признаться в этом было очень трудно. Даже себе. Так что она предпочитала не думать о том, как называется то чувство, которое жжет ее с каждым днем все больше. А сейчас… Сейчас, когда он уже неделю ни разу ей не писал, шлялся непонятно где и с кем… И будет тут, как ни в чем не бывало… Она громко застонала, кусая губу так, что на ней тут же появилась ранка. Сильнее – сильнее. Вкус крови. Она резко открыла глаза, стараясь дышать глубже, и отворила дверь, вздохнув полной грудью свежий воздух. Сейчас она чувствовала, что еще немного и взорвется, сделает что-нибудь с собой или, еще хуже, с кем-то, кто первый попадется ей на глаза. Она не выходила из машины, а просто глубоко дышала, все еще вцепившись в свои волосы. Чертас два, у нее уже текли слезы, но она не чувствовала это. Чувствовала лишь боль и ненависть. Такую, что уже теряется ощущение реальности и понимания того, что это все пройдет. Наверняка… Возможно… Будем надеться…
Она резко вышла из машины, схватив клач и ключи, захлопнула дверь и поставила машину на сигнализацию. Собрать себя в руки у нее получалось только так – резко и очень грозно. Даже сказать гневно. В такой момент все превращалась в один гнев, вернее она превращала это в себе. Мэди шла быстро, часто, чуть ли не на каждом шагу, здороваясь со знакомыми и друзьями, но проходя мимо них, шепча губами, что подойдет позже, и подмигивая. Сейчас ей хотелось разобраться. Хотелось вылить все эмоции ни на кого-то, а на виновника всех мучений и страданий. Хотя ей казалось, что большей боли никто никому не причинит, как причиняет боль он ей. Ерунда, конечно, но чувствовала она именно так. И все это рождала в ней такой гнев, такую злобу, что ее лицо само собой искривилось в ухмылке, а руки тут же сделали нужное дело – достали из ктача зажигалку и сигареты, а когда Мэдисон затянулось, то нажали на кнопочку зажжения. Затяжка – как это чудесно. Девушка выпустила дым, быстро убрав пачку и огонь в сумку. Она шла все так же не останавливаясь, приветствуя всех, не сворачивая с пути. Только теперь она делала большие затяжки, стараясь приготовить себя  к тому, что сейчас увидит его. Наверняка он уже тут. Наверняка в доме. Хотя черт его знает, Мэдисон просто доверилась своей интуиции.
Огромный зал, где куча народа. В обычном состояние Мэдисон только бы обрадовалась, да и потушила бы сигарету раньше… Но сейчас она хочет докурить ее до конца. И найти этого чертового милого мальчиками. Милый, конечно. Заботливый. Еще бы. Вроде бы такой весь сказочный. Да вот только свои минусы он, будто специально, выливает лишь на эту хрупкую блондинку, которая сейчас медленно идет по залу, ища его глазами, нервно делая затяжку за затяжкой.
Бешенный стук сердце. Она даже остановилась, увидев в толпе две рыжие макушки. Ее прибило к полу. Воздух, где он, когда он так нужен?! Ее как будто бы ошарашило. Эти прекрасные черты, улыбка, губы, глаза… Внутри что-то вспыхнула, но уже не ненависть. Какое-то теплое чувство… Нежное, прекрасное…. Но оно длилось секунду, так как потом к Сойер вновь вернулся гнев. Теперь умноженный раз в миллион.
Своей танцующей походкой она подошла к Тони, затягивает в очередной раз с большим блаженством. Она знала, что он ненавидит, когда она курит. Она это знала и была счастлива, что сейчас он будет злиться. Она хочет довести его до такого состояния, чтобы он сам взвыл. От боли, огромной кровавой боли.
- Bonjour, ma chère - обратилась она к рыжей красавице, которая стояла прямо рядом с ним. Девушку переполняли эмоции, так что выглядела она еще больше взбаломошенной, чем когда либо. Она перевела взгляд с сестры на брата, отчего сердце просто рухнуло: - Здравствуйте, - челюсти буквально свело: - Энтони - выплюнуло она, тут же затянувшись и выпустив дым прямо на парня. Сердце так стучало, что Мэдисон даже не слышала шума в комнате. Были лишь эмоции, этот парень и его сестра. Все.
"Держись. Черт, держись" - она закусила губу, отчего из свежей раны вновь пошла кровь, а затем резко сказала, даже не обдумав:
- Прости, Лекс. - она посмотрела в глаза рыжей девушки, а потом так же резко отчеканила: - Пойдем за мной. - яростный взгляд, слегка опухшая губа. Столько эмоций в этой блондинке в белоснежном платье. Девушка затушила сигарету в тарелку, подойдя к столу, а потом дернула парня и направилась в комнату, сжимая руки в кулаки.

Сегодня было прохладно и влажно после дождя. А еще совсем не было ветра. Я не люблю, когда облака движутся медленно, словно пытаясь тебе надоесть, а ты не можешь ничего поделать, ведь ты в самом низу. Обычно я забираюсь на крышу самого высокого здания, находящегося поблизости, и громко разговариваю с ними. Прошу плыть быстрее, потому что мне очень хочется увидеть другие фигурки. Потому что я уже несколько раз съела вон тот пончик и скоро простыну от рожков с пломбиром. А лошади – это вообще слишком тривиально и уже неинтересно. Они никогда меня не слушают. Слишком гордые и равнодушные, чтобы обратить внимания на маленькую точку в радиусе пары десятков километров, безуспешно пытающуюся воззвать к ним. Дышать тяжело. Не люблю такую погоду.
Ненависть во мне с каждой ничтожной долей секунды все шире врезалась корнями в каждую частичку моего естества, и все увереннее уплотнялась там, оседая непробиваемыми пробками в венах и легких. Оттого мне все труднее удавалось держать себя в руках и изображать ледяную королеву, совершенно не имеющую представления, какого это – быть морально задетой. Почти настолько же труднее мне удавалось отпускать всевозможные колкости в его адрес, парируя атаки. Для достойного отражения просто необходима была трезвость ума, а меня опьяняла ярость. Если честно, я не могла понять, как обычный человек может так самозабвенно, непрерывно и с завидным вдохновением гадить кому-то в жизнь.
Возможно, он понравился мне, если бы имел за плечами что-то большее, чем работку официанта в по-видимому семейном бизнесе… если быть точной, в бизнесе его брата. А вообще, я вовсе и не вдавалась в подробности. Ну, и конечно, если бы не был таким законченным придурком. Было в этом парне что-то неприлично притягательное – я никак не могла отрицать. В глазах, в которых пряталась, отмалчиваясь до поры до времени, нечеловеческая жестокость. В губах, растягивавшихся кривыми, до неприличия, до омерзения пленительными улыбками. В дерзких до последней клеточки чертах лица. Казалось, даже форма его подбородка бросала вызов всем установленным нормам. В вальяжной походке, словно ему было совершенно на все в этом мире плевать. В сильной сутулости, как у человека, полностью лишенного манер. И в дурацком имени. Вобщем, он вполне мог бы претендовать на должность мужчины моей мечты, если бы не вызывал у меня тошноту и слабость в коленях каждый раз, когда появлялся на горизонте.
Странно, что он не успел среагировать. Вполне возможно, конечно, что сам решил допустить мой кулак до своего лица. Этот парень всеми силами пытался показать, что искренне, без притворства надсмехается надо мной. Мои плечи дрожали, горло горело от частых вдохов и выдохов. Губы неприятно сушило, а в пальцах пульсировала плотная боль от неудачно нанесенного удара. Мне хотелось зарычать от негодования,  вцепиться ему в глотку и заставить хрипеть от недостатка кислорода. Хотелось слышать, как его сердце в бешенстве с треском ломает ребра. Хотелось вынудить его пожалеть о том, что он вообще когда-то решил нарушить кривую равномерность моего существования: - Ты вообще кем себя возомнил, идиота кусок?! – заорала я, пугаясь звука своего собственного голоса. Он скорее похож был на жалкий крик о помощи какого-то умирающего животного. Но я бы кричала еще громче, если бы могла себе это позволить. Меня трясло все сильнее – дрожь с плеч расползалась по всему телу – во многом от осознания крайней степени беспомощности. Я не могла стереть долбанную надменную ухмылку с его лица и прекрасно это осознавала… Но знаете, что самое отвратительное? Я уже так давно не испытывала что-то настолько же сильное и всепоглощающее. Какая-то часть меня шептала, что подобных взрывов эмоций не достичь ни одним другим способом. Мой рассудок утопал в желчи, которую он нагло впрыскивал в мозг своими глупыми нападками, и наслаждался, как она едва ли не льется у меня из глаз. Мне нужно было плакать. Метаться в разные стороны, чтобы кто-нибудь пришел и избавил меня от моего личного ночного кошмара хотя бы на пять минут. Да… пять минут. Хотя бы пять минут в безопасной дали от него мне просто необходимы. Иначе, мне кажется, моя голова лопнет оттого, что я не могу рулить ситуацией. Оттого, что я сдаю позиции, когда смотрю в эти глаза, не умеющие вовремя сдаваться. Я отвожу взгляд чаще, чем он, потому назвать равным наш поединок просто невозможно. Куда делась прежняя я, щелкающая оскорбления, как орешки? Где все мои навыки самозащиты? Если девушка вроде меня срывается и применяет в ход физические действия, она автоматически проигрывает. Сдается. Дает понять, что противник обладает гораздо большей выдержкой и хитростью, чем она сама. Вот позор. 
Моя шляпка слетела еще при ударе и упала прямо в лужу. В другой раз я бы кинулась причитать, что такую больше нигде не найдешь, а эта уже безнадежно испорчена. Но сейчас мне было решительно безразлично. Все мое внимание акцентировалось на стоящем напротив молодом человеке. Я стиснула зубы и сквозь боль размяла пальцы руки, которая недавно с высокой скоростью прижалась к его щеке. Стон обжег нижнюю губу, и я неаккуратно ее прикусила: - Задолбал, хватит пялиться! Дай пройти! – мой тон совсем потерял привычную ветреную легкость. Теперь в нем играли нотки обреченности. Я не могла находиться рядом с ним, ибо чувствовала себя униженной и оскорбленной, но не им, а самой собой. Он то всего лишь шел до финиша, это я должна была бежать быстрее, а я предпочла упасть лицом в землю, чтобы отдохнуть, отдышаться… но ноги настолько изнемогали от усталости, что подняться обратно я уже не смогла. Я зашагала вперед и с силой, которую еще была способна извлечь из себя, толкнула его локтем в бок, освобождая себе достаточное расстояние: - Иди убирай за людьми то, что они пропустили мимо ртов, - прыснула я, чуть повернув голову и не останавливаясь. Да кто он такой, чтобы влезать в мою жизнь без приглашения? Во мне все для него слишком. И уж тем более слишком, для того, чтобы терпеть его каждый божий день.  Вредный избалованный молокосос, который еще не научился расставлять приоритеты и лишь забавляется саморазлаганием. Дурной, неуравновешенный, не умеет думать о последствиях. Точнее, они его мало волнуют. Живет для себя и ненавидит добрую половину планеты. Людям, похожим на меня, не место ни в списке моих друзей, ни в списке моих врагов – мы просто не сможем ужиться на одном клочке земли.

Мы все рано или поздно умрем. Возможно кто-то раньше, а кто-то позже. Я никогда не понимала, по какой такой причине тот самый Человек наверху выбирает, кому умереть. Или же он давным-давно закрыл на все глаза, и ему уже глубоко пофиг на то, что твориться в когда-то давно созданном им же самом мире. Он ведь хотел сделать его чистым, без пороков, лжи и воровства. Но судьба, та самая злая штука, как обычно все испортила, и теперь мы живем в самом странном, паршивом мире, в самом ужасном 21-м веке. Это лично мое мнение.
Признаться, я на этой неделе мало кого видела. Кажется, я видела Лисбет Саландан один раз. Курт ко мне не приходил – что меня расстроило немного. Господи, мне это, в конце концов, надоело – встречать неизвестных мне людей. Почему ко мне не приходят те, кого я знаю?! Что вообще со мной происходит? Почему и как вообще я до такого докатилась? Хожу взад-вперед по своей тюремной клетке, и не могу сосчитать какой раз. Скуку развеять ради, начала ходить кругами и что-то бормотать себе под нос – такое со мной часто бывает. Села на пол, и начала напевать какие-то мелодии. Может это что-то из своего, а может вообще новое в голове возникло. Со времени пребывания в этой клетке я стала забывать разные вещи.
Сколько всего интересного было в моей прошлой жизни, и всего этого меня лишили. Как будто специально решили сделать из меня сумасшедшую, словно я рождена была умереть в этом месте. Неожиданно начинаю плакать и забираюсь на верхние нары.
За что я вообще такая родилась? – Откуда взялись эти волосы? Что вообще у меня находится на месте грудной клетки. Что это вообще? Такое ведь только у женщин бывает. А я женщина? Девушка? Кто вообще я? Господи, я совершенно запуталась.
Ладно, давайте устроим внеочередное расследование моего пола. Ой, кажется, кто-то пришел. Я не знаю, кто сейчас ко мне пришел. Это была девушка. Я почти уверена, что это девушка. Ей лет 15-17. На вид, по крайней мере. Медленно двигаюсь к ней – начинается стандартная процедура знакомства. Господи, а я становлюсь предсказуемой. Ты кто? Ты ведь девушка? Она кивает. Ну, вот, хотя бы определились кто она такая. Как жаль, что у меня в клетке нет зеркала. Они как будто специально их от нас убирают. Я резко кричу, и сразу падаю на пол. Голова раскалывается так, как будто в нее втыкают много-много ножей. Словно из нее крови ведро целое сочится. Смотрю сквозь крик, и едва прикрытые глаза на свои ладони – красной жидкости вроде нет. Но, тем не менее, боль все равно не проходит.
Я опять гляжу на девушку. Ее лицо озаряет хитрая улыбка, как будто ее злой план совершился. Ах ты, паршивая… Не успела я договорить, как она растворилась в воздухе. И вот так всегда.
Мысли теряют свою связь с реальностью. Глаза закрываются. Я падаю на что-то мягкое. Это облако? Мне никогда не было так приятно. Что это? Мне до сих пор не хочется открывать глаза. Мне просто тяжело это сделать. Но я чувствую себя легко. Может быть, я умерла? А если я смогу открыть глаза, то, может, я окажусь в Абердине? А если повезет, то еще я попаду в прошлое и увижу маленького Курта – моя вечная мечта. На самом деле я была бы не против этого, точнее я была бы невероятно рада, если бы просто увидела Курта. Я имею в виду, увидела в телесном виде, смогла бы поговорить. Я с ним уже говорила. Но мне все говорят, что его нет. И он уже умер. Но я ведь его вижу. Как минимум раз в неделю. Я не понимаю неделю, сколько она длится. Но все равно, мне так кажется. А мне только один доктор – одна из моих любимых – говорит, что возможно Курт и правда приходит. А как это не может меня радовать? Но когда мне говорят, что я вру или фантазирую, или что это моя болезнь. Какая к черту болезнь? Разве маленьким детям говорят, что они больны или, что они психи, когда они придумывают себе кучу воображаемых друзей? – Нет. А почему мне так упорно утверждают это некоторые санитары?
Глаза открываются. О Господи, неужели я и, правда, лежу на своей постели? А, нет, просто опять очередные мечты. Глюки про Абердин. Я называю «глюками» только то, что мне грезится про Абердин – отец, друзья, любимый и единственный брат. В последнее время я много думала о матери. Ведь у каждого должна быть мать? Так куда моя делась-то? Кажется, отец мне рассказывал давно об этом, но я все забыла. Это будто стерлось из моей памяти. Начисто.
Вот я сижу на своей кровати. Мне становится очень тесно в своей рубашке и штанах. Меня вся эта одежда как будто душит. Я задыхаюсь и не могу дышать. Воздух… мне нужен воздух. Срочно. Даже не могу ничего крикнуть. Неужели эти дибилы не смотрят камеры наблюдения? Или там, в кафетерии, опять драку устроили? Я пытаюсь снять с себя всю эту одежду. Получается очень плохо. Кажется, я дико вспотела. Прямо как свинья сейчас. Или лучше сказать как какой-то бодибилдер после очередной тренировки. Снимаю все. Лажусь на пол. Господи, какой же он холодный. Так и тянет лежать тут и дальше. Но мне хочется встать. Пробежаться. От этого ведь мне станет еще прохладнее.
Все еще лежа на полу, смотрю на свои гениталии – стоп, а где мой пенис? Куда он делся? Они его отрезали мне что ли? Спокойно, только не кричать. Может, мне всего лишь показалось? Смотрю опять – все еще не появился. Тихо встаю с пола, опираясь на тумбочку и постель одновременно. Главное сейчас не упасть и не удариться о пол, или об косяк или обо что-нибудь еще.
Выхожу медленно в коридор. Вижу, что в коридоре просто-напросто никого нет. Значит, в кафетерии все-таки и правда драку опять устроили. Я облокачиваюсь о перила. Надо аккуратно держаться, чтобы не перевалиться за спину. А то там лететь где-то три этажа. Кажется…